Мао и Екатерина.
Стратегический роман.
III
Согласно компьютерной информации, где-то в отдаленных уголках земного шара притаились еще два руководителя. Но видно уж очень далеко – не спешат представляться ко двору.
Играя в «цивилизацию первый раз, не знал, каких опасностей можно ожидать. Поэтому, был чересчур осторожен (после опыта в «Тотальной войне»). Опять же, ошибся, двинул раз не туда колонистов – они и были убиты варварами. Пока сделал новых, да послал на юг, к лошадиным пастбищам – их перед самым моим носом захватил Юлий Цезарь. Так наша империя и осталась без лошадей.
Да ведь у Цезаря и технологии лошадиной-то нету! Вот он и начал загонять животных нам по спекулятивной цене.
И очень вовремя. Чингис-хан, к тому времени, освоил лошадиную езду, и его конные лучники начали с большим форсом проноситься через наши земли (пользуясь договором о прозрачности границ). А мы сделали «ковбоев» с винтовками и начали кататься по Монгольской империи. Знай наших!
Но вскоре Юлиус запросил дороже. «Не бери в голову, сосед. Проживем и без твоих лошадок».
Но вообще, меня несколько беспокоили постоянные назойливые просьбы со стороны Екатерины и подключившегося к этому же делу Чингиз Хана. Они постепенно накапливали претензии к Поднебесной – и вера им моя не нравилась (я объявил государственной религией христианство, а у них победил буддизм) и близкие границы «зажигали политические трения», и на отказы в безвозмездной помощи обижались. Да, зависть ближних – цена успешности!
Ну с Чингизом я обошелся тем, что загонял ему шелк, вино с моих виноградников, да продавал синглы – что еще надо варвару?
Но на всякий случай ускорил развитие военных технологий, увеличил строительство боевых модулей, и начал перебрасывать на север боевых слонов.
Тогда я еще не знал, что, хотя «мировые лидеры» и не забывают отказы, все же крайне неохотно развязывают войны, ибо не умеют их быстро выигрывать.
Итак, война все не начиналась, а мне очень хотелось опробовать новые боевые модули. К счастью, подвернулось варварское государство, с одним единственным городом – Микены.
Во втором тысячелетии до н.э. на Балканы пришли первые греки – ахейцы. Их появление было явлением в рамках общих передвижений индоевропейцев в эту эпоху. Ахейцы основали крупные, хорошо укрепленные города, наиболее известными из которых были Микены (по имени которых новая цивилизация получила название "микенской") и Тиринф. Во главе этих городов стояли цари-базилевсы. Возможно, власти Микен подчинялись и остальные города материковой Греции. Из Илиады нам известно о разрушении микенцами Трои. Видимо, Троянская война была частью обширных военных кампаний на востоке. Микенцы, называемые в египетских источниках "народами моря" разрушили Хеттское царство и упорно, хотя и безуспешно атаковали Египет.
В культурном отношении они многое заимствовали от угасавшего Крита, хотя их искусство заметно более грубо. Однако микенская письменность получила прочтение и благодаря этому можно сделать вывод, что мифология ахейцев являлась типичным вариантом индоевропейской. В текстах мы видим упоминание большинства хорошо известных греческих богов.
Наши же варвары провинились перед великой империей. Сначала они убили китайского разведчика. Затем Мао отправил в Микены христианского миссионера – думал у дикарей не поднимется рука на святого человека. Однако погиб и тот.
Этого мы простить никак не могли и организовали крестовый поход. Сперва подтянули камнеметательные машины, разрушив городские укрепления. Затем в дело вступили фехтовальщики (рекомендованные в игре для штурма городов, так же как копейщики предпочтительнее против атак кавалерии). Вводить в бой остальных юнитов не понадобилось – город пал к нашим ногам.
Дальнейшее развитие военных технологий принесло свои плоды. Нам (первым в мире!) удалось построить каравеллы, способные совершать плавание по открытым морям. Мы устремились на Запад, где открыли новые архипелаги и даже материки. Увы, они были не совсем свободны, и на экране дисплея возник:
Манса Муса – скромный руководитель Мали.
Сперва он был «раздраженный к Мао».
«Этого больше невозможно терпеть! Мы требуем, чтобы Вы перестали торговать с мерзкой Екатериной». «Э, уважаемый, не бери в голову» (уже отдал мою Катрин тебе на расправу!). «Но мы не будем брать это слегка, Мао». Как хочешь.
Впрочем, мы тут же заключили с ним торговое соглашение – исключительно для упрочения отношений (как это обычно и делается на правительственном уровне). Манса нам крабов, мы Мансе – пшеницу. Поплыли дальше.
И на экране дисплея появилась – кто бы вы думали – египетская правительница Хатшепсут, собственной персоной!
«Видно, боги благоприятствуют Вам, удобный Мао, раз они привели Вас ко мне».
Историческая справка. После смерти великого фараона завоеватель Тутмоса 1 (кажется, шестнадцатый век до нашей эры) в истории военной экспансии Египта наступил перерыв. Произошла серия дворцовых переворотов, в результате которых власть захватила принцесса Хатшепсут. Она представляла жреческую партию, поддержанную партией чиновников. Хатшепсут была то ли сестрой, то ли теткой, то ли женой Тутмоса 3 (выразителя интересов военной партии, которой, таким образом, пришлось сильно потесниться). Фараоны подчас женились на сестрах и, наоборот, их старшая супруга именовалась "сестрой царя", что вызывает немалую путаницу среди историков.
Проблема женитьбы на сестрах довольно сложна. Дело в том, что сам по себе брак такого рода несет некоторую (небольшую) опасность появления гемофилии (несвертываемости крови) у потомства. Кроме того, говорят еще и о генетическом вырождении. Однако, правители империи инков (Южная Америка) более столетия практиковали подобные браки и никакого "вырождения" не наблюдалось. Наоборот, все инкские владыки были энергичными правителями. В потенциале, такая тенденция несла, все же опасность генетического обеднения популяции, что, по-видимому, являлось главной причиной ее запрета в большинстве культур (интересно только, как такая мысль могла прийти в голову людям, не знавшим генетики?). Впрочем, зороастрийская традиция в древней Персии продолжала считать такие браки угодными богу. Для царей же и в других культурах часто делалось исключение (очевидно, дабы их кровь не смешивалось с кровью простых смертных).
Когда царица Хатшепсут умерла, ставленник военной партии Тутмос 3 взял реванш. Он направился в Азию, где многочисленные царьки (видимо, гиксосского происхождения - старые враги!) дали ему бой. Тутмос одержал полную победу, включив Сирию и Палестину в свою империю. Он проник и за Евфрат, разорив могущественную страну Митанни. На юге Египту покорилась большая часть Куша (нынешний Судан).
Ничего себе, женщина, но с моей Катрин не сравнится. Стал выспрашивать у нее насчет политических взглядов. Что вы думает от Чингиз Хане? - «Мир стал бы лучше без Чингиз хана!». Катрин? – «дешевая интриганка». Юлий Цезарь? – «мелкий хорек, выбившийся в мировые лидеры».
В общем, точно у Гоголя: «Во всем городе один порядочный человек – губернатор. Да и тот, если сказать правду – свинья!».
Зато «Манса Муса сделал Хатшепсут много хорошего» (я уж постеснялся спрашивать, что именно).
Вскоре на экране опять появился «скромный руководитель Мали» (не к ночи будь помянут).
Для справки – историческая Мали была крупнейшим государством Черной Африки. Где-то в 13 – 14 веке нашей эры она пребывала на пике могущества и процветания, обусловленного, в частности, массированным экспортом золота. Позднее пришла в упадок (под влиянием перемещений народов внутри Африки и экспансии колонизаторов).
Манса предложил подписать договор о прозрачности границ (типа Шенген). Я посмотрел – вреда для Поднебесной ни в коем разе не будет. А отношения с империей Мали укрепятся, что немаловажно, ибо только в западном полушарии остались пустые земли, пригодные для колонизации.
«По рукам!»
«Удовольствие иметь с Вами дело, Мао».
Но вот незадача. Токугава терпеть не мог Манса Мусу. А мы подписали с последним соглашение об открытости границ, и вели активную торговлю. А Токугава тогда закрыл свои границы для наших кораблей. А плыть в обход было понятно «не очень-то легко, не очень-то приятно, и очень далеко». Так все свободные земли на западе разберут.
Но мы, опять-же, первыми в мире изобрели порох (с историческим запозданием, правда - начинался, где-то шестнадцатый век нашей эры). Поэтому Мао без опасений пошел на объявление войны Токугава. Воевать, собственно, он не собирался – только корабли провести через чужие водные просторы.
Однако коварный сосед взял, да и вторгся в наши владения. Около Шанхая появились его секироносцы. Пришлось их пристрелить.
Люди с секирами мудры, конечно, но люди с автоматами – мудрее.
Но вторжения (пусть неудачного) на доверенные ему народом в управление земли Мао не мог оставить без внимания. И вынес приговор Токугава в сердце своем.
Вот так и происходят завоевания. Живут два соседа мирно. Затем один рассердился на что-то – и воспретил. А тот решил слегка наказать в отместку, отмобилизовал войско.. А тут выяснилось – что сосед-то слаб! И возник соблазн захватить его земли полностью. И поделом – не вводи ближнего в искушение.
Пушкин хорошо описал аналогичную коллизию между Кириллом Петровичем Троекуровым и папашей Дубровского в соответствующей повести.
Хотя Поднебесную и отделяла от владений Токугавы Римская империя, у нас имелся договор с Юлием Цезарем об открытых границах. Поэтому мы быстро перебросили через его территории все свободные вооруженные силы, создав подавляющее количественное и технологическое превосходство.
Токио мы взяли быстро, используя огромное преимущество продвинутых китайских модулей. Однако под Киото, и, особенно, Осакой (где стоял большой вражеский гарнизон) развернулись упорные бои. Стало ясно, что, в отличие от реальной войны, в «Цивилизации» технологический разрыв между холодным оружием и огнестрельным не так уж велик. Особенно, когда модули противника скрываются за крепостными стенами и имеют бонус на оборону.
А боевые слоны – ничего себе. Вели себя в битве лучше, чем я ожидал – хоть они уже и устарели.
И империя Токугава была присоединена к Поднебесной. Пусть помнят все, кто хозяин в Евразии!
Но каков же оказался Юлий Цезарь! Мало нам истории с лошадьми («небесные кони»), так он еще начал распространять влияние на земли бывшей Японской империи, присоединенной к Великому Китаю. И даже один из полуразрушенных городов без войны (одним лишь культурным влиянием) перетянул на свою сторону.
К тому же, Римская империя неожиданно перешла от христианства в буддистскую веру, и стала относиться к нам не так сердечно. В перспективе это грозило созданием на нашем континенте буддистского блока – Цезарь, Екатерина, Чингиз хан. В чуждом окружении Поднебесная почувствовала бы себя неуютно.
И я вынес приговор Юлию Цезарю в сердце своем.
Окончание следует.
Алексей Фанталов.
